(no subject)
Jul. 10th, 2008 04:31 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
manul_autist"Спасибо товарищу Сталину социализму за наше счастливое детство" - тема сейчас в народе популярная. В свете происходящего беспредела на постсоветском пространстве люди вполне логично бросаются к светлым воспоминаниям своей жизни, а у всех людей от 28 лет включительно - это воспоминания о жизни в СССР.
Но таким ли счастливым оно было, это самое социалистическое детство?
То, что в моем детстве каким-либо образом связано с социализмом, не вызывает у меня никаких романтических воздыханий.
Прием в октябрята в нашем классе ознаменовался линчеванием нашей одноклассницы Веры, родители которой были баптистами. Средненькая троечница из бедной семьи, в потертом платье, некрасивая, забитая и запуганная. Ей хватало острых переживаний и без идеологической публичной пытки. Но старшие товарищи посчитали это хорошим уроком нам, будущим ленинцам, и вытащив ее к доске, долго и нудно издевались над верующим ребенком.
Сам процесс приема в октябрята я не помню. Но помню последующие соревнования на владение самой крутой звездочкой. Были железные с позолоченым Володей Ульяновым, были с посеребренным, а были редкие: пластиковые полупрозрачные с черно-белым портретом, владельцев которых уважали пуще всех. Их друг у друга воровали, обменивали Бог весть на что, выманивали правдами и неправдами...
Никакой особой общественно-политической жизни у нас не происходило. Были общешкольные смотры военной песни, на которых все, кроме песен, было очень ненастоящее и неинтересное. Была "Зарница", на которую ездили старшеклассники, а нам доставались только слухи об их героических подвигах и общие линейки с разносом особо провинившихся.
Прием в пионеры вызвал эйфорию только на день-два. Потом стало ясно, что торжественную клятву никто соблюдать не собирался, что все это суть для поддержания внешнего порядка по принципу "как все". Требовалось только ежедневно стирать и гладить галстук. Впрочем, верующую Веру не приняли и в пионеры и она продолжала ловить на себе сочувственно-осуждающие взгляды и слушать шепот за спиной про мракобесие своих родичей. Дружины у нас никакой не было, общественная работа заключалась в традиционных субботниках, сборе макулатуры и политинформации, которую все откровенно динамили. Здесь мы, уже чуть повзрослевшие, учились дежурным выражениям для галочки и постигали первые азы лицемерия и мимикрии. Пионерия воспринималась как неизбежность, но не более.
Дважды была в пионерском лагере, но не помню ничего, кроме туалетов на улице (вечером и ночью туда надо было бегать, завернувшись в простыню, ибо в лагере водились летучие мыши и были случаи, когда они вцеплялись в волосы), мохнатых полосатых гусениц, которых пацаны бросали девчонкам за шиворот (у одной в связи с этими монстрами был истерический припадок, а у другой какая-то жуткая аллергия). Из второго лагеря я привезла с собой три тонны вшей, которых мне выводили остаток лета...
В 9-м классе была еще одна поездка, но уже в трудовой лагерь. 3 недели. Бараки посреди степи безо всяких удобств, с тучами комаров, с двухвостками, которые ежеутренне вытряхалась из одежды под традиционные девичьи визги. Для мытья уже взрослых девушкам была предназначена большая бочка, нагревавшаяся от солнца. Она висела где-то на крыше железного ангара, в котором были поставлены перегородки и постелены деревянные решетки. Про санитарию говорить не буду - она была просто за пределами добра и зла. Мы в основном пололи капусту и морковку, драли колючий молочай голыми руками (рукавицы и тяпки доставались не всем). Помню, что по возвращении из лагеря я отмывала руки от въевшегося молочайного сока и пр. трав около 10 дней. В конце сентября (ездили мы в конце июня-начале июля) мы получили заработанные 3 копейки, а потом еще пару раз осенью ездили "на картошку" - собирать тот урожай, который вырос благодаря нашим прополкам. Где все это время были наши доблестные советские колхозники, для которых прополка и борьба с урожаем - это прямые профессиональные обязанности, мне неизвестно.
Где-то с 1989 года в школе начались всякие послабления и поблажки. За снятый пионерский галстук уже не гоняли вокруг школы и не отчитывали в учительской, отменили форму (но лучше бы и не отменяли, чесс-слово!), на уроках стало можно спорить и отстаивать свою точку зрения и писать то, что думаешь, а не то, что положено. Думаю, что именно с этих освобожденных от идеологического давления уроков началась и моя вера в Бога, и моя способность поддерживать дискуссию. Даже моя способность иметь какие-то собственные убеждения появилась именно потому, что случилась "перестройка".
Одноклассница Вера освободилась хотя бы от одной причины своих школьных страданий: на ее безгалстучную форму перестали коситься, да и верить стало можно хоть в кого...
То, что я помню о социалистической составляющей моей жизни - это тотальное лицемерие, вранье по телевизору и на уроках, бодрые восклицания из радиоприемника "В эфире пионерская зорька!" под торопливое глотание завтрака и отглаживание галстука. Главное - все было какое-то ненастоящее. Понарошку давали клятву, понарошку пели про Ленина, понарошку говорили про социализм. Помню собственное недоумение и разочарование от осознания того, как взрослые, оказывается, врут и притворяются, прикрываясь высокими словами про подвиги и доблесть.
В остальном детство было как детство. Брошенная музыкальная школа, беготня с утра до ночи в каникулы и выходные, один год кружка по фигурному катанию, страшные сказки про Башню (которой я, честно говоря, боюсь до сих пор). Игры в куклы. Шалаши из одеял и веток. Самошвейная одежка (ибо в магазинах ничего не было), многочасовые очереди за яблоками, сметаной, колбасой, молоком, обувью, шампунем и пр. Тыща игр в мяч, из которых не помню ни одной, вечная девчоночья "резиночка", казаки-разбойники по всей территории военного городка... Ну, да это не имеет отношения к СССР - таково детство всех нормальных детей.
Но таким ли счастливым оно было, это самое социалистическое детство?
То, что в моем детстве каким-либо образом связано с социализмом, не вызывает у меня никаких романтических воздыханий.
Прием в октябрята в нашем классе ознаменовался линчеванием нашей одноклассницы Веры, родители которой были баптистами. Средненькая троечница из бедной семьи, в потертом платье, некрасивая, забитая и запуганная. Ей хватало острых переживаний и без идеологической публичной пытки. Но старшие товарищи посчитали это хорошим уроком нам, будущим ленинцам, и вытащив ее к доске, долго и нудно издевались над верующим ребенком.
Сам процесс приема в октябрята я не помню. Но помню последующие соревнования на владение самой крутой звездочкой. Были железные с позолоченым Володей Ульяновым, были с посеребренным, а были редкие: пластиковые полупрозрачные с черно-белым портретом, владельцев которых уважали пуще всех. Их друг у друга воровали, обменивали Бог весть на что, выманивали правдами и неправдами...
Никакой особой общественно-политической жизни у нас не происходило. Были общешкольные смотры военной песни, на которых все, кроме песен, было очень ненастоящее и неинтересное. Была "Зарница", на которую ездили старшеклассники, а нам доставались только слухи об их героических подвигах и общие линейки с разносом особо провинившихся.
Прием в пионеры вызвал эйфорию только на день-два. Потом стало ясно, что торжественную клятву никто соблюдать не собирался, что все это суть для поддержания внешнего порядка по принципу "как все". Требовалось только ежедневно стирать и гладить галстук. Впрочем, верующую Веру не приняли и в пионеры и она продолжала ловить на себе сочувственно-осуждающие взгляды и слушать шепот за спиной про мракобесие своих родичей. Дружины у нас никакой не было, общественная работа заключалась в традиционных субботниках, сборе макулатуры и политинформации, которую все откровенно динамили. Здесь мы, уже чуть повзрослевшие, учились дежурным выражениям для галочки и постигали первые азы лицемерия и мимикрии. Пионерия воспринималась как неизбежность, но не более.
Дважды была в пионерском лагере, но не помню ничего, кроме туалетов на улице (вечером и ночью туда надо было бегать, завернувшись в простыню, ибо в лагере водились летучие мыши и были случаи, когда они вцеплялись в волосы), мохнатых полосатых гусениц, которых пацаны бросали девчонкам за шиворот (у одной в связи с этими монстрами был истерический припадок, а у другой какая-то жуткая аллергия). Из второго лагеря я привезла с собой три тонны вшей, которых мне выводили остаток лета...
В 9-м классе была еще одна поездка, но уже в трудовой лагерь. 3 недели. Бараки посреди степи безо всяких удобств, с тучами комаров, с двухвостками, которые ежеутренне вытряхалась из одежды под традиционные девичьи визги. Для мытья уже взрослых девушкам была предназначена большая бочка, нагревавшаяся от солнца. Она висела где-то на крыше железного ангара, в котором были поставлены перегородки и постелены деревянные решетки. Про санитарию говорить не буду - она была просто за пределами добра и зла. Мы в основном пололи капусту и морковку, драли колючий молочай голыми руками (рукавицы и тяпки доставались не всем). Помню, что по возвращении из лагеря я отмывала руки от въевшегося молочайного сока и пр. трав около 10 дней. В конце сентября (ездили мы в конце июня-начале июля) мы получили заработанные 3 копейки, а потом еще пару раз осенью ездили "на картошку" - собирать тот урожай, который вырос благодаря нашим прополкам. Где все это время были наши доблестные советские колхозники, для которых прополка и борьба с урожаем - это прямые профессиональные обязанности, мне неизвестно.
Где-то с 1989 года в школе начались всякие послабления и поблажки. За снятый пионерский галстук уже не гоняли вокруг школы и не отчитывали в учительской, отменили форму (но лучше бы и не отменяли, чесс-слово!), на уроках стало можно спорить и отстаивать свою точку зрения и писать то, что думаешь, а не то, что положено. Думаю, что именно с этих освобожденных от идеологического давления уроков началась и моя вера в Бога, и моя способность поддерживать дискуссию. Даже моя способность иметь какие-то собственные убеждения появилась именно потому, что случилась "перестройка".
Одноклассница Вера освободилась хотя бы от одной причины своих школьных страданий: на ее безгалстучную форму перестали коситься, да и верить стало можно хоть в кого...
То, что я помню о социалистической составляющей моей жизни - это тотальное лицемерие, вранье по телевизору и на уроках, бодрые восклицания из радиоприемника "В эфире пионерская зорька!" под торопливое глотание завтрака и отглаживание галстука. Главное - все было какое-то ненастоящее. Понарошку давали клятву, понарошку пели про Ленина, понарошку говорили про социализм. Помню собственное недоумение и разочарование от осознания того, как взрослые, оказывается, врут и притворяются, прикрываясь высокими словами про подвиги и доблесть.
В остальном детство было как детство. Брошенная музыкальная школа, беготня с утра до ночи в каникулы и выходные, один год кружка по фигурному катанию, страшные сказки про Башню (которой я, честно говоря, боюсь до сих пор). Игры в куклы. Шалаши из одеял и веток. Самошвейная одежка (ибо в магазинах ничего не было), многочасовые очереди за яблоками, сметаной, колбасой, молоком, обувью, шампунем и пр. Тыща игр в мяч, из которых не помню ни одной, вечная девчоночья "резиночка", казаки-разбойники по всей территории военного городка... Ну, да это не имеет отношения к СССР - таково детство всех нормальных детей.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2008-07-11 07:26 am (UTC)Лицемерие повсюду.
А чего стоили институтские комсомольские вожаки! У меня один хороший знакомый до горкома комсомола дорос, так он рассказывал про комсомольские поездки по области, да.
Про очереди за всем на свете тоже верно. А были вещи, которые ни в одной очереди не купишь. Типа колгот пристойных.
Может, конечно, и были свои плюсы. Но в принципе, детство обычно вспоминается как более счастливый период нежели взрослая жизнь.
Пы.Сы. Моя Нюша прекрасным образом принесла вшей из своей супер-пуперной школы этой зимой. Так что их можно вычеркнуть из списка социалистических особенностей :)