Выкладываю историю полностью. Без троянов :)

[manul_autist]

"Унесенные Бенедиктом"
Что случилось в праздничном Риме с одной анличанкой в 2005 году
Кэти Грант

Я знаю, знаю, так много разных вещей происходит, но я, пожалуй, расскажу вам, как на праздник Тела Христова едва - в буквальном смысле слова - не столкнулась с Папой. Проведя несколько дней в Риме, в минувший четверг я решила, совершенно случайно, посетить собор Святого Иоанна Латеранского, Omnium Urbis et Orbis Ecclesiarum Mater et Caput, чтобы воздать ему должное, которого он, уж поверьте мне, заслуживает.

Современная величественная базилика была возведена на развалинах прежних базилик, первая из которых была построена императором Константином в IV века н.э. Я хотела оценить величественную красоту внутреннего убранства храма, но мне не удалось это сделать, по причине того, что древние бронзовые двери его были прочно заперты.

Мной овладело раздражение, но, решила я, раз уж мне пришлось проделать этот долгий путь сюда, по крайней мере, поброжу вокруг базилики. Восточный фасад, с его двухэтажным портиком, увенчанным шестнадцатью колоссальными статуями Христа и Апостолов, походит на съемочную площадку. Но единственный, с кем я столкнулась, был человек с пылесосом.

В наши дни человек с пылесосом означает наличие ковра. А наличие ковра означает присутствие важной персоны. Здесь же было установлено временное ограждение, через которое я успешно проскользнула с двумя немецкими монахинями в серых одеждах, одна - неповоротливая толстуха, другая - худая как палка, обе со складными стульчиками в руках. Они зарычали на меня, как пара ротвейлеров, когда я присела на солнышке там, куда я смогла пробраться. Наконец толстуха наклонилась ко мне. "Пожалуйста, - сказала она, всем тоном выражая крайнее неодобрение, - сядьте прилично. Вы что, не знаете, что ожидается прибытие Папы?"

И он прибыл. Следующие три часа я провела в ожидании, ощущая себя крошечным кусочком огромного пазла, который постепенно складывался в картинку. На возвышении был установлен золотой алтарь, расстелена ковровая дорожка - человек с пылесосом тут же принялся за дело - люди стали просачиваться на площадь - сначала тонким ручейком, потом людской поток хлынул полноводной рекой. Монахи и монахини всех возрастов и национальностей в рясах всех оттенков, дородные итальянские матроны, покрытые морщинами и одетые сплошь в черное, семьи, студенты, богомольцы, зеваки и бесконечное множество людей, страдающих от неизвестных хворей. И все они устремились к тому месту, где расположилась я, откуда лучше всего можно было лицезреть Папу Бенедикта XVI.

Сердечное спасибо Сестре Неповоротливой Толстухе. Увидев, что мне грозит перспектива превратиться в блин, будучи расплющенной между пухленьким подростком в полосатой футболке и массивной мамашей, лицом схожей с диким вепрем, она (толстая монахиня - прим. пер.) громко залаяла. Синьора Дикий Вепрь было гавкнула на нее в ответ, но лай "ротвейлера" оказался громче.

У алтаря царил хаос. Появился архиепископ, явно пытавшийся дать какие-то наставления о правилах обращения с Папой сбившимся в стайку смущенным алтарникам. Орган проревел несколько аккордов и задохнулся. Белое папское кресло таскали взад и вперед. И все это время, возникавшие будто ниоткуда, накатывали волна за волной священники, все в черных сутанах, несущие аккуратно сложенные стихари, переброшенные через руку. Вы не поверите, сколько их было. Толпа прибывала и прибывала. Вот дети в дешевеньких белых сорочках для Первого Причастия, папские рыцари в плащах и камзолах, католические сановники и кардиналы с красными поясами принялись толкаться, рассаживаясь на расставленных рядами стульях.

Многие кусочки пазла оказались не на своих местах. Монахини начали перебирать четки Розария, им вторили вопли людей, говоривших по мобильным телефонам. Полицейские жевали резинку, не предпринимая никаких попыток поддерживать порядок или же спасать случайных прохожих, затянутых в водоворот толпы и бывших не в состоянии вырваться. Я, с цинизмом стороннего наблюдателя, не смогла удержаться от мысли, что весь этот дурдом и фальшивое благочестие совершенно чужды нам, британцам.

Внезапно дверь Собора Св. Иоанна Латеранского тихонько отворилась и произошло нечто невероятное. Едва показались верхушки алебард Швейцарских Гвардейцев, весь мой цинизм и чувство отчужденности вмиг улетучились. Я вдруг заметила, что жду вместе со всеми, затаив дыхание.

Алебарды продвигались вперед, и вдруг - мы увидели Папу. Он еще ничего не сделал, но мы все, как один, качнулись в его сторону. По щекам монахини-ротвейлера текли слезы, и, к великому удивлению, по моим - тоже. Перед нами стоял живой преемник Святого Петра, страж духа, обитающего посреди позлащенных мирских сокровищ Рима. Перед нами был Святейший Отец. Когда люди зааплодировали, я к ним охотно присоединилась.

Весьма удивленная своей реакцией, я ожидала, что это пройдет. Не прошло. Всю длинную Мессу, с ее привычной литургией и хитроумными песнопениями, я пребывала погруженной в совершенно некомфортное состояние. Я желала вернуть назад чувство отчужденности, но не могла его нащупать в себе.

И это был еще не конец. Поскольку в тот день был праздник Тела Христова, когда Месса подошла к концу, Папа, держа над головами толпы дароносицу со Святыми Дарами, медленно сошел с возвышения и вошел в открытый Папамобиль с золотым балдахином. Папа был очень близко и выглядел чрезвычайно серьезным.

Вдруг Синьора Дикий Вепрь окликнула его по имени - "Бенедетто!" - и когда он в ответ обернулся к нам, его лицо просветлело, и он, очаровательно улыбнувшись, воздел руку, показывая нам, что Святые Дары больше заслуживают нашего внимания. Если бы Синьора Дикий Вепрь не была столь щетиниста, я бы ее расцеловала.

Между тем уже почти стемнело, и нам раздали свечи в разноцветных бумажках. Передавая огонь от одного к другому, мы медленно двинулись за Папой от Собора Св. Иоанна Латеранского к не менее величественному Санта-Мария Маджоре (Santa Maria Maggiore). В окнах домов вдоль улицы зажглись сотни свечей, перекликавшихся огоньками с нашими свечами и осветивших вывешенные маленькие католические флажки. Мужчины и женщины, идушие домой с работы, становились на колени перед проезжающим Папамобилем. Дети останавливались.

Я оглянулась. Мы, с нашими поднятыми вверх свечами, походили на огромный поток мерцающих цветов, как если бы освещенный иллюминацией шелестящий сад пришел в движение. У Санта-Мария Маджоре мы склонили головы, и Папа благословил нас. После этого, также тихо как появился, Папа исчез.

По пути домой, галантно пожертвовав свое такси в пользу трех подвыпивших ирландцев, я пыталась осознать пережитый мною опыт. Было ли это для меня и для десятков тысяч других проявлением подлинной католической духовности? Или же мы всего лишь попали под завораживающее влияние места и действа? Все мои эмоции на этот счет не поддавались даже смутному разумному обоснованию. И все же я знаю, что в тот момент, когда я под приветливым римским небом пела Salve Regina, стоя рядом с дико фальшивившей Синьорой Диким Вепрем, я ощущала такую же сильную веру, как ребенок во время своего первого Причастия, но более глубокую, как будто корни, проросшие в мою душу еще в детстве и потом засохшие, вдруг были орошены. Вы можете найти это смешным. Вы даже можете найти это тревожным. Все, что я могу сказать - я нашла это чрезвычайно живительным и возрождающим.

И это чувство живительности и возрождения, кажется, остается во мне. В Риме у меня было еще много дел и много впечатлений. Но даже при том, что я посетила бессчетное количество великолепных храмов, пару амфитеатров и несколько до невозможности модных магазинов, самый глубокий след в моей душе оставило одно событие - моя случайная встреча с пожилым седовласым человеком с Кольцом Рыбака на руке. Власть и сила Папы Бенедикта XVI все еще безграничны.

6 июня 2005
перевод с английского: Роман СТЫРАН